Статья 10
Свобода выражения мнения.
- Каждый имеет право свободно выражать свое
мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу
получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирования радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. - Осуществление этих свобод, налагающее
обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными
формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков.
Данное право закреплено в статье 29 Конституции РФ, однако, особенно в последнее время на фоне растущего недовольства граждан проводимой политикой нашего правительства и главы государства, в это право происходит вмешательство со стороны властей. Иногда бумажный стаканчик является орудием нападения на представителей правоохранительных органов, а пробежка мимо митингующих демонстрантов, либо случайное появление в этом месте расценивается как участие в несанкционированных митингах и неподчинение властям. Где же эти грани, которые отделяют свободу выражать свое мнение от нарушения общественного порядка?
Давайте проследим за ходом мыслей судей ЕСПЧ по таким вопросам: Дело «Пентикяйнен (Pentikäinen)против Финляндии»1(Жалоба № 11882/10) от 20.10.2015:
Обстоятельства дела:
Заявитель является фотографом и журналистом, работающим в еженедельном журнале
«Суомен кувалехти» (Suomen Kuvalehti). 9 сентября 2006 г. он был направлен работодателем для фотосъемки демонстрации, которая проводилась
в знак протеста против продолжающегося форума «Азия – Европа» (далее – ASEM) в г. Хельсинки. Демонстрация была исключительно масштабной для Финляндии, и все средства массовой информации подробно ее освещали. Заявитель должен был
подготовить большой репортаж о демонстрации для бумажной версии журнала, а также опубликовать его онлайн непосредственно после завершения демонстрации.
Темой демонстрации было выражение протеста против саммита ASEM, при этом некоторое внимание уделялось проблемам прав человека. На плакатах, призывающих людей участвовать в демонстрации, демонстрантам предлагалось надеть черную одежду. На плакатах также был изображен демонстрант, бросающий коктейль Молотова, и
они призывали потенциальных участников, «внести хотя бы немного беспорядка также на
улицы г. Хельсинки» («tuoda edes hieman sekasortoa
myös Helsingin kaduille», att få även en liten bit av kaos
också på gatorna i Helsingfors).
После эскалации насилия полиция в 18.30 сочла, что мероприятие переросло в беспорядки. С 18.30 до 19.17 полиция заблокировала место событий, пытаясь сдержать беспорядки. Толпа попыталась прорваться через линию защиты полиции. Однако в этот период кордон полиции разрешал проходить семьям с детьми и представителям
средств массовой информации. Проход периодически осложнялся тем, в месте выхода людей в них кидали бутылки и иные предметы.
21. Полиция объявила по громкоговорителям, что демонстрация прекращена и толпа должна разойтись. Это объявление было повторено несколько раз. Затем сотни людей добровольно разошлись через несколько выходов, указанных полицией.
На выходе их просили показать документы, удостоверяющие личность, и их вещи проверялись.
6. К 21.00 около 500 человек покинули место событий через пропускные пункты полиции.
По словам заявителя, около 20 демонстрантов по-прежнему сидели на земле в центре первой оцепленной зоны, тесно окруженные сотрудниками полиции. Демонстранты поддерживали друг друга и держались за руки. Ситуация внутри оцепления
была мирной уже в течение часа на этот момент. Затем полиция разбила группу демонстрантов и задержала протестующих.
27. Заявитель утверждал, что до того, как он был задержан, он услышал крик сотрудника полиции: «Хватай фотографа!» Заявитель стоял возле бывшего члена парламента и делал фотографии в момент задержания. Он сообщил сотруднику полиции, который осуществлял задержание, что он является журналистом, что было впоследствии подтверждено сотрудником полиции.
Заявитель содержался под стражей в полиции с 9 сентября, с 21.26, до 15.05 10 сентября, то есть в течение 17,5 часов. Он был допрошен полицией 10 сентября с 13.32 до 13.57.
17 декабря 2007 г. окружной суд г. Хельсинки (käräjäoikeus, tingsrätten) признал заявителя виновным в неповиновении полиции на основании главы 16, пункта 1 статьи 4 Уголовного кодекса, но не применил к нему никакого наказания. Заявитель утверждал в суде, что он услышал требование разойтись около 20.30, но решил, что оно касалось лишь демонстрантов. Суд счел установленным, что действия полиции были законными и что заявитель знал о требованиях полиции покинуть место событий, но решил проигнорировать их.
Было ли вмешательство «предусмотрено законом»?
84. Европейский Суд отмечает, что выражение «предусмотрено законом» в значении пункта 2 1 Mutatis mutandis (лат.) – с соответствующими изменениями (примеч. переводчика). 74 № 2 [2] 2017 Д ело «П ентикяйнен (P ent i kä i nen ) против Ф инляндии » статьи 10 Конвенции не только требует, чтобы спорная мера имела определенную правовую основу во внутригосударственном законодательстве, но и касается качества рассматриваемого закона, который должен быть доступен заинтересованному лицу и предсказуем в отношении последствий своего применения (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Компания “Чентро Эуропа 7 С.р.л.” и Ди Стефано против Италии» (Centro Europa 7 S.r.l. and Di Stefano v. Italy), жалоба № 38433/09, § 140, ECHR 2012, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Ротару против Румынии» (Rotaru v. Romania), жалоба № 28341/95, § 52, ECHR 2000-V).
85. Стороны не пришли к единому мнению относительно того, было ли вмешательство «предусмотрено законом»: Европейский Суд отмечает, что основной довод заявителя касается предполагаемой незаконности его содержания под стражей в части, превышающей 12 часов, вопрос, который находится вне рамок дела, рассматриваемого Большой Палатой Европейского Суда (см. § 81
настоящего Постановления). В остальной части из объяснений заявителя следует, что он не утверждает напрямую, что его задержание, содержание под стражей и осуждение не имели правовой основы в законодательстве Финляндии, но, скорее, жалуется на то, каким образом применимые положения законодательства страны применялись исполнительными и судебными органами Финляндии в его деле. Однако толковать и применять законодательство страны должны в первую очередь внутригосударственные органы, особенно судебные (см. Постановление Европейского Суда по делу
«Копп против Швейцарии» (Kopp v. Switzerland) от 25 марта 1998 г., § 59, Reports of Judgments and Decisions 1998-II, и Постановление Европейского Суда по делу «Крюслен против Франции» (Kruslin v. France) от 24 апреля 1990 г., § 29, Series A, № 176-
- Ни один из доводов заявителя не указывает на то, что власти страны применяли законодательство произвольным образом. Европейский Суд, таким образом, убежден, что оспариваемое вмешательство, включая задержание, содержание под стражей и осуждение заявителя, имело правовую основу в законодательстве Финляндии,
- в частности, согласно статье 19 Закона о полиции, пункту 2 статьи 2 главы 1 Закона о принудительных мерах и статье 4 главы 16 Уголовного кодекса. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу о том, что вмешательство «б ыло предусмотрено законом».
Преследовало ли вмешательство законную цель?
86. Не оспаривалось, что вмешательство преследовало несколько законных целей в значении пункта 2 статьи 10 Конвенции, а именно охрану общественного порядка и предотвращение беспорядков и совершения преступлений.
Было ли вмешательство необходимым в демократическом обществе?
Европейский Суд также учитывает, что все другие журналисты, кроме заявителя, подчинились распоряжениям полиции. Даже последний из них покинул место после того, как было сделано последнее предупреждение, которое ясно указывало, что, если присутствующие не разойдутся, они будут задержаны. Как свидетельствовал последний
указанный журналист в разбирательстве дела в окружном суде, он сделал свою последнюю фотографию в 21.15 и покинул место за две-три минуты до задержания заявителя. Какие-либо меры к этим журналистам не принимались (см. § 37 настоящего Постановления). Заявитель также мог покинуть место и передвигаться за пределами полицейского кордона без всяких последствий в любое время, пока действовала блокировка. Кроме того, ничто в материалах делах не позволяет предположить, что,
если бы заявитель подчинился приказу, отданному полицией об эвакуации оцепленной зоны, не мог продолжать исполнять профессиональные обязанности даже в непосредственной близости от оцепленной зоны, где впоследствии полиция рассеяла
группу демонстрантов и задержала протестующих.
114. Учитывая все вышеизложенные факторы и принимая во внимание свободу усмотрения, предоставленную государству, Европейский Суд заключает, что в настоящем деле внутригосударственные власти приняли свои решения на основании относимых и достаточных доводов и установили справедливое равновесие между конкурирующими интересами, рассматриваемыми в данном разбирательстве. Из материалов дела ясно следует, что власти умышленно не препятствовали или не мешали средству массовой информации освещать демонстрацию в попытке скрыть от обществен1 См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека.
Действительно, заявителю не мешали выполнять свою работу журналиста во время или после демонстрации?
Таким образом, Европейский Суд заключает, что вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения может быть названо «необходимым в демократическом обществе» в значении статьи 10 Конвенции.
Европейский Суд хотел бы подчеркнуть, что данный вывод следует рассматривать на основе особых обстоятельств настоящего дела с надлежащим учетом необходимости избегать умаления роли «цепного пса», которую играют средства массовой
информации (см. § 89 настоящего Постановления).
115. Соответственно, по делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.
На основании изложенного Суд: постановил 13
голосами «за» и четырьмя – «против», что требования статьи 10 Конвенции по делу
нарушены не были.
Как видите в таких сложных делах, где все основывается на оценочных доказательствах, крайне важно ответить на следующие вопросы:
- Существует ли правовая норма, позволяющая Органам задерживать митингующих? Если митинг был санкционирован, а демонстранты вели себя мирно, то нет. Но как мы знаем, многие митинги заканчиваются беспорядками.
- Были ли действия полиции пропорциональны нарушению? Применялась ли сила, при отсутствие сопротивления, нанесен ли вред здоровью, было ли задержание законным и обоснованным.
- Было ли наказание законным, нарушались ли процессуальные нормы осужденного? Были ли приняты и учтены все доказательства, свидетельства осужденного?
Как правило жалобы по этой статье подаются вместе с жалобами на нарушение прав на справедливое судебное разбирательство (статья 6 Конвенции) и другие статьи.